7 апреля православные Миасса отмечали один из самых главных праздников — Благовещение Пресвятой Богородицы. В этот день одноименный празднику храм поселка Заречья официально переехал в храм новый — "динамовский", "тот, что у "Шининвеста", "который на горочке". Именно так уже десять лет миасцы называют строящийся храм у поселка Динамо. Примечательно, что официального адреса храм Благовещения Пресвятой Богородицы до сих пор не имеет (документы еще не сданы), а возглавляет его самый молодой настоятель в Миассе и один из самых молодых на всем Южном Урале — 27-летний отец Василий Баталин.


Корреспондент Miass.live встретился с батюшкой после службы в Вербное воскресенье в стенах нового храма и стал докучать вопросами: а каково это, быть самым молодым? А строители пьют? А кто деньги дает? А вы сами-то, поди, не из Миасса? Батюшка отвечал степенно и очень обстоятельно, а каждый его ответ тянул на добротную и поучительную историю. Спешим поделиться.

Отец Василий, вы возглавляете храм четыре года, а строится он уже десять? Не много ли?


Не знаю, много ли, мало, но да — десять лет. В 2007 году заложили церковь. Основная сложность, наверное, была в том, что храм на Заречье переживал несколько раз смену настоятелей. Начиналось строительство при отце Георгии — благочинном Миасса. Под его началом здесь был заложен фундамент, выстроен цокольный этаж и подняты стены. В 2009 году сюда назначили настоятелем отца Иулия. При нем, за четыре с половиной года, был выстроен каркас алтарной части, крыша и кирпичный барабан — та круглая часть, на которой стоит центральный купол. А еще отдельное здание при храме, где мы, Бог даст, когда-нибудь откроем детский сад. В 2013-м году настоятелем храма поставили меня. Только рукоположили (присвоили сан священника — прим.ред.) и сразу же в настоятели. Мне было 23 года, очень страшно было принимать в ведение храм. Я не был в курсе совершенно: не знал, что такое быть настоятелем, не говоря уж о том, что не знал, что такое строительство храма, как находить на него деньги. В семинарии нас этому не учили — быть прорабами и предпринимателями. Там нас учили говорить с людьми о Боге.

А как это произошло, как случилось, что человека несведущего, юного, едва окончившего семинарию Владыка-митрополит назначил настоятелем?


Я тогда уже два года служил диаконом в храме поселка Тургояк. Окончил семинарию в Тобольске и вернулся в свой родной Миасс, где меня определили к моему дяде — отцу Виталию, что служит в храме Тургояка. Я был тогда единственным диаконом на все благочиние: Миасс, Чебаркуль, Карабаш — эти и другие территории. Диакон — это тот, кто помогает священнику службы совершать. И так как я был единственным диаконом в нашем регионе, мне нужно было появляться на всех праздничных службах, когда Владыка приезжал, например, в Златоуст. За два года меня несколько раз хотели рукоположить в священники, но я все время отказывался — мне казалось, я молодой еще очень. И на одной из служб, как раз, кстати, в Златоусте меня неожиданно рукоположили. Владыка сказал, мол, хватит отказываться, это уже нехорошо, прояви, Василий, послушание. Я проявил, и меня сразу поставили настоятелем. От того мне было еще страшнее: я ведь даже не побыл обычным священником.

Помните свое первое дело в качестве настоятеля?


Да, это был февраль. Строительство храма было во всех смыслах заморожено: стройка остановилась, и все помещение храма было засыпано снегом. Я приехал и стал снег убирать, расчищать дорогу к храму. Со мной было еще несколько добровольцев. Тогда еще не было понятно, храм это или дом какой-то кирпичный строят. И первое решение, которое мы приняли здесь, это сделать крышу и установить купол.

На какие деньги? Чиновники помогали, предприниматели? Или "простые смертные" в основном?


И чиновники, и предприниматели: они газ помогли протянуть, кирпич закупали, купол на алтаре оплатили. Но когда помогают прихожане — это самое трогательное. В 2013 году на проповеди после службы я обратился к людям, ну что, мол, дорогие братья и сестры, ставим купол на храм? Люди отвечают — "конечно, ставим". Я говорю — нужно 700 тысяч, вот кружка висит, кто чем может, давайте вместе соберем. И собрали! Откуда уж у людей деньги взялись… но только мы кружку (емкость для сбора пожертвований — прим.ред.) открывали и плакали. Видно было, что люди свои сбережения отдают, деньги некоторые в пакетики из-под молока завернуты были — бабушки копили и приносили. Иконостас и окна также поставили благодаря людям, от семьи жертвовали на окошко или, если дорого было, то несколькими семьями помогали.

Правда, что храм расписывает московский иконописец? Не дорого — столичных мастеров в Миасс выписывать?


Нет. Дело в том, что храм расписывает мастер Никита Осипов — он из Миасса, причем из поселка Динамо. Это сейчас он живет в Москве, но родился здесь. Мы вместе учились в семинарии: я пошел учиться на батюшку, а он на иконописца. Никита расписывает храм по очень символичной цене — чтобы хватило на дорогу, на еду. Это при том, что стоимость квадратного метра росписи стен варьируется от 10 до 25 тысяч рублей за квадратный метр. Так что "столичный мастер" нам сильно экономит средства.

А как вам удалось заманить в хор храма рок-музыкантов из известной миасской группы "MP-3"? О вашем мужском хоре в городе легенды ходят.


Ну, не вся группа "MP-3" у нас поет, конечно (смеется), но основной костяк — да. Другие члены хора — тоже музыканты, имеют музыкальное образование. Дело в том, что в семинарии я был помощником регента хора (дирижера — прим.ред.). Пение мне очень близко, и я считаю, что красивое пение молящимся очень помогает, настраивает. Поэтому душа всегда болела, чтобы хор у нас был стройный. Все думал, с чего бы начать. Принялся учить рабочих, и на стройке у нас были два парня, которые имели знакомство с ребятами поющими в городе. Они мне говорят однажды, мол, батюшка, ну чего ты с нами мучаешься — есть же те, кто поет. Я на ус намотал, приехал в ДК "Автомобилестроителей", нашел Гену Кирилкина — лидера этих музыкантов. Я думал, что если его уговорю, то и другие присоединятся. Позже они мне рассказывали, как удивились, когда дверь открылась и к ним священник в рясе с крестом вошел. А я зашел и говорю: я батюшка, зовут отец Василий, у нас в храме некому петь, Господь привел к вам… Сейчас дважды в неделю мы собираемся во Дворце, репетируем, поем, даже записываем песнопения, чтобы понять, где нужно еще поработать, а где хорошо получается.

Отец Василий, вы сказали "рабочих учил петь", но ведь те, кто у вас работает на строительстве — это не всегда люди с хорошей репутацией. Вам приходится быть с ними строгим?


Я время от времени пытаюсь, но строгим быть получается не всегда. За время строительства мы много раз пытались в бригады строительные включать людей, которые, так сказать, нуждаются в реабилитации. Подходят женщины — матери, жены, сестры — и говорят "у меня муж хороший, рукастый, но пьет" или "сын наркоманит, но хочет бросить, и не знает как, вы возьмите его к себе на стройку". Я соглашаюсь. Но какое бы желание у этих людей ни было, замашки-то остаются старые, и им нужен строгий батюшка, который где-то мог бы их на место поставить. Бывало, что много соберется таких проблемных людей и они все вместе срываются, да батюшку со стройки выгоняют. Тут приходится быть строгим.

А какая история лично у вас? Как вы стали настоятелем вы уже рассказали, а что было "до"? Когда вы впервые подумали о Боге? И почему пошли учиться "на батюшку"?


Меня воспитывала одна мама, папы не было. И так получилось, что я в детстве — в четыре или в пять лет — перекупался в Тургояке и застудился. Да так сильно, что у меня развилась астма, были серьезные очень приступы, задыхался, терял сознание. Лечение не помогало, антибиотики не брали, мы по нескольку месяцев с мамой лежали в больнице, и однажды врачи, когда меня выписывали, сказали маме, что не сегодня-завтра, будьте готовы к летальному исходу. Тогда мама повела меня в храм — в Старом городе, он один был. Каждую службу меня причащали. И совершилось какое-то чудо, за полгода астма отступила. Все аллергии — на пыль, на цветы — все прошло! Я даже потом пытался в армию пойти — очень хотел служить, говорил, что у меня все в порядке, но меня не взяли. Но это было позже, а когда астма отступила, мы стали жить снова старой жизнью. Знаете, есть выражение, мол, "спасибо тебе, Господи, дальше мы как-нибудь сами". И тогда заболела мама. У нее был рак, и она умерла, когда мне было 13 лет. Я был в растерянности и не могу сказать, что меня можно было назвать верующим. Я был обычный подросток, бедокурил в школе, как многие. И дядя мой — отец Виталий — стал меня настраивать, что мне нужно отправиться после девятого класса в духовное училище. Там, мол, и кормить будут, и кров дадут. Так что, можно сказать, я от безысходности туда поехал — в училище в Верхотурье.

В семинарию поехали тоже от безысходности?


Нет. Окончание духовного училища, оно не предполагает, что все потом должны священниками становиться. Но в Верхотурье-то как раз со мной и стали происходить определяющие мою жизнь изменения. Вокруг были монахи. Но важно понимать — монахами становятся, как правило, люди, которые совсем не обязательно вели праведную жизнь. Напротив, многие миряне с тяжелой непростой судьбой или даже бывшие разбойники уходят в монашество, обретая Бога. Они начинают свой духовный путь, уходят в уединение. И когда я, шалопай, поступил в училище, я, конечно, пытался гнуть пальцы, строить из себя чего-то. А монахи нам своим примером показали совершенно другой мир, стали для нас авторитетами, учителями нашими. Да, они могут и по понятиям поговорить, и строго что-то сказать. Я вот думал, что чистить выгребную яму — это зазорно, это не по-пацански. Или картошку садить нам было лень. А монахи так с нами говорили и так трудились, что в какой-то момент система координат она поменялась — стало зазорным не помогать, не выполнять послушание, как должно. И к концу моего обучения я уже окончательно проникся, решил, что буду учиться дальше — на батюшку.

Спустя годы сопротивление пришлось встретить и вам. Насколько мы знаем, сейчас в школах введен так называемый "обязательный нравственный модуль". Родители должны выбрать: будет их ребенок изучать "светскую этику", "краткий обзор всех религий", "православие", "ислам", "иудаизм" или "буддизм". Вы ведь встречаетесь с родителями в школах, беседуете об этом?


Да, наконец-то наше министерство культуры и министерство образования озаботились вопросами нравственности, ведь иной раз ты слышишь и видишь, как общаются школьники, и уши в трубочку загибаются. Курят, матерятся. И в школах да, с детства решили давать детям ориентиры: что такое "хорошо" и "плохо". От родителей я встречаю очень большое сопротивление, мол, вы сейчас будете нашим детям что-то навязывать. Я тогда задаю вопрос: а большинство из вас зачем покрестили своих детей в младенчестве? Ведь раньше-то так не делали, раньше давали ребенку вырасти и самому принять это решение. И я настаиваю и говорю с родителями, о том, что нужно выбирать изучение одной религии. На мой взгляд, "краткий обзор всех религий" — курс, который выбирают чаще всего — не научит детей понимать и уважать другие религии. Это как объяснять ребенку, что твоя мама хорошая, и Колина мама хорошая, и Петина, и Мишина. Да, все хорошие, скажет он, и не поймет. А если спросить ребенка, понимает ли он, как мамочка его любит, как сильно переживает, когда тот болеет, как она проливает слезы и не спит ночами, как она старается, работая на трех работах, то до ребенка постепенно дойдет — его мама — самое ценное, что у него есть. И тогда ребенок будет понимать: Коля, Миша и Петя ценят своих мам также сильно, и значит, нужно уважать чужих мам и чужую любовь, понимаете? На примере одной религии и ее изучения, можно научить уважать и другие религии. Поэтому я советую родителям отдавать детей на курсы нравственности по той религии, которая соблюдается в семье — ислам, иудаизм, православие.

А у вас самого есть дети? И как зовут матушку — вашу супругу? Может быть, будет уместно спросить, как вы познакомились?


Конечно, детей трое: Саша, Лиза и Ваня, они погодки. Старшему пять лет. Жену зовут Юля. Мы познакомились в семинарии, я расскажу, да. Дело в том, что в семинарии парни и девушки обучаются раздельно, и им запрещено заводить отношения в первый год учебы. Общаться можно только по делу, но если кто-то увидит, что вы хихикаете, милуетесь, то тут и до отчисления может дойти. В первый год обучения я, естественно, ни с кем не общался. Во второй год тоже было как-то не до того. А после каникул перед третьим годом обучения я вернулся в Тобольск — загорелый, отдохнувший такой (смеется). Иду, подхожу к трапезной, смотрю девушка стоит незнакомая — красивая такая. Ну, думаю, наверное, моя. Позже выяснилось, что она приехала из Тюмени поступать на регента хора. Год мы не общались — ей было запрещено. Но мы писали друг другу письма, а друзья и подруги их передавали то мне, то ей. Когда я доучился, мы поженились и ей доучиться я уже не дал — забрал с собой в Миасс.

Как вы воспитываете своих детей и какой совет можете дать родителям?


Ну, мы не смотрим телевизор, например, у нас его просто нет. Компьютер, правда, есть. Мы показываем детям сказки, читаем книги. Сказки показываем о святых: о житии Николая Чудотворца, Матронушки, Серафима Саровского и других. Но "самая добрая сказка", по мнению моих детей, это Евангелие. Они постоянно просят ее включить. Вся наша культура, наша история, она так или иначе связана с православием. Поэтому, я считаю, что нужно больше детям рассказывать о тех супергероях, которые существовали на Руси: Кирилл и Мефодий, Андрей Рублев или Александр Невский — он ведь был глубоко верующим человеком, и стал великим не потому, что метко стрелял или сильно бил, нет. Он стал великим, потому что за ним была правда, а значит, Бог. Вера давала ему смелость, люди видели эту смелость и шли за ним в бой. И он вел людей со словами "Не в силе Бог, а в правде. Мы идем отстаивать нашу державу, нашу свободу, и значит, правда с нами. Кого испугаюсь я, если со мной Бог?". Суворов, Ушаков, Нахимов, Дмитрий Донской — вот те герои, на примере которых нам надо воспитывать своих детей. Не на Робокопах и Человеках-Пауках.

И последний вопрос. Батюшка, идет последняя неделя Великого Поста. 16 апреля православные будут отмечать Пасху. На проповедях вы нередко говорите о том, что нужно "держать Пост после Поста" — если можно так выразиться. Повторите несколько напутствий для читателей miass.live, пожалуйста.


Пост — это не только диета, но прежде всего — тренировка духа, изменение своей жизни. Потому очень важно понимать: если вы в чем-то себя ограничиваете, тренируете свой дух, отказываясь от вредных привычек, лишнего просмотра телевизора, если вы воспитываете себя, то, быть может, вы попробуете сохранить это и после того как Пост кончится. Согласитесь, странно с нетерпением дожидаться окончания Поста, чтобы попить пива и оставить свой подвиг? А что, если ты уже готов к тому, чтобы не оставлять его, не бросать доброе дело на полпути?

Нашли ошибку в тексте?
Выделите ее и нажмите Ctrl + Enter